понедельник, 29 ноября 2010 г.

Госдума против цивилизации


С картины С. Маковского. Опубликовано в журнале "Всемирная иллюстрация" в 1892 году.

О, этот буржуазный стиль: все эти романтические дамы, литература и прочее искусство! Как все-таки этот стиль бесконечно устарел! Все эти размышления о благородстве и хорошем вкусе можно будет забыть навсегда - они никому не нужны! Можно забыть навсегда отчеты Русского императорского географического общества и журналы Археографической комиссии, все эти протоколы съездов археологов и земских работников... Все можно смело вычеркивать! Настала другая эпоха - после XX века и зловония в Кущёвской.
Госдума в начале декабря примет новый закон в отношении памятников архитектуры: старинные здания можно будет отныне не "приспосабливать", т. е. бережно и обоснованно поновлять, а "реконструировать", т. е. внаглую пристраивать к двухэтажным дореволюционным особнячкам пять этажей сверху и подземную автостоянку снизу!
Права была моя мама: чтобы довести путинско-лужковско-собянинский курс до логического конца, надо заасфальтировать Москва-реку и построить вместо Кремля ТРЦ с подземной автостоянкой!
11 декабря 2010 года в Москве, возле памятника Грибоедову (м. "Чистые пруды" или "Тургеневская") с 14.00 до 15.00 будет митинг против нового закона об охране исторического наследия! Надо обязательно идти, иначе побреют наши города налысо и понастроят на пустырях пластиковых стекляшек.

воскресенье, 28 ноября 2010 г.

О структурном сходстве 1920-х и 1990-х годов и неизбежности репрессий

Последние пару недель я так или иначе возвращаюсь к мысли о том, как структурно похожи 1920-е и начало 1930-х годов и 1990-е и середина 2000-х годов!
Оба периода - послереволюционные.
Хозяйственная разруха. Причем в 1920-е годы еще и после многолетней войны (Первой мировой и Гражданской).
Инфляция (об инфляции в 1920-1930-х годах см.: Малышев А.И., Таранков В.И., Смиренный И.Н. Бумажные денежные знаки России и СССР. М.: Финансы и статистика, 1991. Гл. 3).
Слабая производственная база.
Калеки. Эпидемии. Взрывной рост алкоголизма.
Слабость государства. В 1920-е годы дореволюционных, более или менее опытных бюрократов изгнали из общества, заменив "барышнями" и бесконечными "прозаседавшимися" (см. отношение населения к ним в рассказах Зощенко, стихах Маяковского и т. д. и т. п.; см. письма в "Крестьянскую газету" в РГАЭ; да вообще периодику, воспоминания и пр.; см. преамбулы к статистическим сборникам и популярным брошюрам типа "Бюджеты московских рабочих в 1927/28 г.: Популярный очерк" (М.: изд-во МОСПС «Труд и книга», 1929))...
Низовой состав Компартии ужасный по морально-этическим критериям (см. статью Тяжельниковой в ежегоднике "Социальная история", 2009), лояльность по отношению к коммунистам и советским органам невысокая. В 1990-е годы лояльность по отношению к правительству, местным чиновникам и "НДР" и "Отечеству" (потом переименованных в "Единую Россию") также невысокая.
Бандитизм.
Бандитизм!! Слабость и беспомощность милиции и советов в сельской местности и городах! Чтобы освежить все это в памяти, можно перечитать незабвенного А. С. Макаренко ("Педагогическую поэму"), все эти описания жестокостей, убийств и грабежей в деревнях на протяжении всех 1920-х годов!! Ну, это первое, что мне пришло в голову. А так - достаточно полистать подшивку, например, "Крестьянской газеты", чтобы "насладиться" в каждом номере описаниями бесчинств бандитских группировок по всей стране. (Что было в 1990-2000-е годы, тоже известно.)
А кончилось все это так.
К началу 1930-х годов общество настолько устало от экономического произвола, что жаждало наказания уже не конкретных преступников, а всех более или менее ответственных работников... То есть общество одобряло и приветствовало репрессии. Мирилось с "перегибами" как с "неизбежностью"... Требовало еще большей крови...
Как сейчас на сайтике "Мейл.Ру" в комментариях крикуны требуют "расстрелов" и "высылок"! Как тетеньки на телевизионных ток-шоу истово аплодируют, когда им расписывают достоинства будущей "полиции", которую хотят вообще вывести из-под контроля общества и каких бы то ни было сдерживающих рамок!..
Ну, и, конечно, армия одурманенных школьников, которых целенаправленно не учили думать и читать...
1917+20=1937.
1991+20=2011.
Ээээ... Есть и отличия прошлого от настоящего, конечно! Но и наблюдения над схожестью этих эпох тоже любопытны. Факты, касающиеся инфляции и бандитизма в 1920-х - начале 1930-х, действительно обильны, достаточно полистать одну только периодику и художественную литературу, уже не говоря об архивах МВД.


Наконец, еще одна проблема. В общественном сознании твердо укоренилась мысль, что после завершения Гражданской войны (даты в разных учебниках в разные десятилетия приводятся, что характерно, разные) воцарилась тишь да гладь. На самом деле сыграл роль важнейший принцип пропаганды: если о чем-либо не говорить, то складывается впечатление, что этого не было! А литературу, передающую взгляд современников на их собственное время, можно не переиздавать и вообще фактически засекретить. Ну, кто с бухты-барахты прочитает упомянутую мной книгу "Бюджеты московских рабочих в 1927/28 г.", в которой приводятся данные, что наиболее обеспеченные граждане СССР - московские рабочие - до 44% доходов тратили на еду и 10% на квартплату (с. 24), а на одного рабочего приходилось 4,6 кв. м жилья (при норме в 8 кв. м; с. 34)? Кто станет вчитываться в эту популярную брошюрку, во все эти кровью написанные строки? Кто задумается, каково это - вместо цивилизованной валюты, пусть даже каких-нибудь долларов, мерить результаты своего труда в "пудах ржи" (см.: Бюджеты крестьянских хозяйств Новгородской губернии за 1922—1923 г. / Новгородское губ. стат. бюро. Новгород: образц. тип. Севзапсоюза, 1926. С. 14 и далее)? И кто перечтет другие строки, пропитанные где кровью, а где ложью?..

Почему я все это изрыгнула? Потому что меня еще раз унизили. Не впрямую - косвенно, но очень сильно. Скандал с Кущёвской разгорается еще сильнее. Позор лег на всю нашу страну уже давно, а это - лишний повод почувствовать себя ничтожеством. Кулаки на "Инфинити" до боли похожи на озверевших деятелей из какой-нибудь "Поднятой целины"...
"Перегибы" с раскулачиванием - это "перегибы", но для той или иной политики есть основания! Сейчас ненависть к бандитам из Кущёвской легко и просто может перейти в новую кампанию по раскулачиванию и репрессиям, и не исключено, что еще более мощную, чем в 1920-1930-х...
Я не вижу из сложившейся ситуации конструктивного выхода, ведь общество, как и 70 лет назад, жаждет крови и мясорубки, а я... я слабая и трусливая... и мои выспренние попытки пожертвовать собой ради общественного блага - например, пойти в милицию (я состояла этой весной в течение пары месяцев в "народной дружине") - закончились плачевно: в милиции царит настоящий бред и ее сотрудникам свойствен очень низкий интеллектуальный уровень!
11 декабря 2010 года, с 13.00 до 14.00, возле памятника Грибоедову в Москве (м. "Чистые пруды" или "Тургеневская") "Архнадзор" проводит масштабный митинг. Надо идти.

вторник, 16 ноября 2010 г.

Промежуточные результаты моих архивных разысканий

Мне хотелось бы поделиться некоторыми результатами собственных разысканий, поэтому я решила кратко рассказать о найденных мною в Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ) документах. Конечно, мне в одиночку не под силу перелопатить тысячи дел, хранящихся в этом архиве и имеющих отношение к теме моей диссертации - "Восприятие своих жилищных условий русскими крестьянами середины XIX - первой трети XX века" (или как-то так, потому что географические и временные рамки нужно обязательно сузить, дабы тема была более или менее подъемной).
Тем не менее дюжину документов, написанных по просьбе русских крестьян Московской губернии (потому что это московский архив), я все-таки нашла. Эти документы датируются 1860—1870-ми годами и хранятся в фондах 66 и 589 ЦИАМ.
Тщательный анализ этих документов показал, что крестьян не волновали собственные жилищные условия и они никогда не описывали их подробно - отчетливая жалоба на свои жилищные условия встретилась в прошении лишь одного крестьянина (см.: ЦИАМ. Ф. 66. Оп. 2. Д. 16). При этом в 5 прошениях из 12 не встретилось вообще никаких данных, относящихся к домам. Таково, например, прошение солдатки Елены Федотовой, по мужу Савиной, которая просила компенсацию от государства за свой сгоревший дом. Она вообще не приводила никаких сведений о своем доме, кроме того, что он стоил «100 руб. сер.» (см.: ЦИАМ. Ф. 66. Оп. 2. Д. 28). Также оказалось, что наиболее убедительными аргументами для защиты своих жилищных интересов русские крестьяне считали безукоризненное ведение денежных дел, закон (в собственном понимании) и давность владения имуществом. Устойчивым мотивом в прошениях была также критика решений сельского общества. Иные аргументы — наличие детей, положительная репутация или давность службы — встречаются намного реже.
Эти наблюдения позволяют обоснованно судить об особенностях русского менталитета и о принципиально различном отношении россиян к жилью до и после революции.
Надеюсь, скоро выйдет из печати сборник статей ("Вестник МГПУ"), в котором будет помещена моя статья, выводы которой здесь вкратце изложены.

воскресенье, 7 ноября 2010 г.

Взгляд на крестьянскую повседневность

Тема крестьянской повседневности, да и вообще повседневности сейчас очень популярна. Издательство «Молодая гвардия» даже запустила целую книжную серию, причем в числе выпущенных книг - талантливое исследование Валентины Антипиной «Повседневная жизнь советских писателей. 1930-1950-е годы». (Очень толковая монография, написанная по архивным материалам и документам Союза писателей, а автор ее училась в моем вузе, и материал для монографии представляет собой немного подредактированную кандидатскую диссертацию. )))) А в качестве примера очень интересного исследования городской повседневности, причем и зажиточных, и бедных слоев, можно привести кандидатскую диссертацию Е. К. Юхневой о жилье в Санкт-Петербурге на рубеже XIX-XX веков.
И это только две работы, с которыми я познакомилась буквально в последнее время. На деле же их масса.

Всегда историки анализировали в первую очередь официальные источники (законы, указы, официальные издания и т. п.), мемуары выдающихся людей, статистические сведения и пр. В последнее время (в нашей стране буквально последние пару десятков лет) историки стали исследовать письменные источники, авторами которых был "простой народ", или, как модно повторять за Т. Шаниным, "великий незнакомец" (так он называл русских крестьян). Я вот тоже собираю документы, авторами которых были русские крестьяне, для чего полгода проработала в ЦИАМе с прошениями крестьян в различные присутствия. Так как тема моей диссертации - представления людей о своих жилищных условиях, то я искала документы по этому вопросу.
Мне хотелось бы объяснить, зачем вообще исследовать подобного рода документы. В принципе историография крестьянской повседневности и этнографии русского народа обширна. См.: Безгин В.Б. Традиции сельской повседневности конца XIX — начала XX веков: на материалах губерний Центрального Черноземья: Докт. дис. М.: РГБ, 2007; Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи: В 2 т. СПб., 2003, — а также множество других исследований, в том числе написанных в XIX веке, о колоссальном количестве которых можно судить по фундаментальному справочнику Д. К. Зеленина — «Библиографическому указателю русской этнографической литературы о внешнем быте народов России. 1700—1910 гг.» (СПб.: тип. А. В. Орлова, 1913).
Это огромное количество книг, брошюр, статей, сообщений сформировало резко негативную оценку крестьянского быта и жилищных условий крестьянства. Вот, например, описание крестьянского жилища врача и отчасти этнографа конца XIX века: «Изба даже среднего крестьянина обыкновенно содержится грязно, пол метется кое-как или даже не каждый день, а моется, большею частью, только 3 раза в год: к Пасхе, престольному празднику и Рождеству» (Попов Г. Народно-бытовая медицина: По материалам этнографического бюро князя В.Н. Тенишева. — СПб.: Типография А.С. Суворина, 1903. — С. 6). Многочисленные свидетельства земских врачей, статистиков, вообще интеллигенции, так или иначе соприкасавшейся с крестьянством, практически одинаковы в своих оценках крестьянского повседневного быта: люди жили грязно, скученно, не знали и не хотели знать ни о каких санитарно-гигиенических правилах и т. п. Подобные оценки даются и жилищам рабочих (которые наполовину, если не больше состояли из крестьян-отходников, т. е. лишь несколько месяцев в году трудились на промышленном предприятии, а затем возвращались в родную деревню). Эти описания давались санитарными врачами после посещения тех или иных предприятий и рабочих казарм при них. Например, доктор Д. Н. Жбанков написал в своем отчете о собственном опыте: пока этот врач и его коллеги осматривали спальное помещение, «…как мы, так и все рабочие были осыпаны клопами, падавшими на нас с потолка…» (Жбанков Д.Н. Санитарное исследование фабрик и заводов Смоленской губернии / Смол. Губ. Земство. — Смоленск: Типо-литография насл. Зельдович, 1894. — Вып. I. — С. 211, 158).
Так вот, что дореволюционные, что советские, что современные реконструкции повседневного дореволюционного крестьянского быта до сих пор строятся, в сущности, на воспроизведении подобных оценок. Если автору надо подать жизнь крестьянства в более радужных тонах, то эти оценки скрашиваются рассуждениями о религиозно-эстетических воззрениях крестьян, а если в более мрачных, то похожие на процитированные выше описания приводятся целиком.
Но ведь получается-то неправда! Ведь если мы изучаем, предположим, жизнь и быт А. С. Пушкина, то мы обязательно приведем отрывок из какого-нибудь его письма, чтобы предоставить ему возможность самому дать оценку своим жилищно-бытовым условиям. Почему же крестьян не изучать подобным образом?
Сейчас на основании найденных мною документов я пишу отдельную главу. Вот вкратце мои предварительные выводы.
Пока, судя по документам, которые мне удалось найти, крестьяне не переживали из-за своих домов. Даже если по каким-то причинам они лишались жилья, они и тогда, в сущности, почти не переживали. Бревенчатую избу можно скатать недели за две, печку сложить опытный печник может тоже за весьма обозримый срок. Деньги на покупку стройматериалов требовались, конечно, существенные, но за год-два любой крестьянин мог вполне их накопить (эта мысль нуждается в подтверждении ссылками и цифрами, но где-то я их встречала...). Поэтому-то крестьянство больше волновали хозяйственные постройки, вообще хозяйство как таковое, а главный их интерес был - земля. Крестьяне до революции были, выражаясь современным языком, "малыми предпринимателями". И это обстоятельство и объясняет их равнодушие к второстепенным, непроизводительным расходам.