Из народной памяти изъяли слишком много

Где-то месяц тому назад изучала темы исследований, которые сейчас финансирует ИРИ РАН. Среди них были такие, которые, по-моему, представляют собой действительно нечто очень новое и интересное в нашей историографии. Например, такая тема - "Трудовые конфликты в СССР в 1925-1928 гг." (автор - к. и. н. Л. В. Борисова). Здравомыслящему человеку, естественно, очевидно, что после 1917 года трудовые конфликты никуда не делись, забастовки и недоразумения не ушли, невыплаты зарплаты тоже и т. п. - все-таки и революция, и Гражданская война, и неустойчивая экономика. Но официальная историография всегда подобные вопросы обходила стороной, игнорировала их, и таким образом складывалась вполне симпатичная картина: мол, несмотря на трудности уже через десять лет после революции промышленность вышла на довоенный уровень, а дальше - пятилетки и всеобщий подъем. Какие трудовые конфликты могут быть в таких условиях, если все "сознательные" рабочие разделяли коммунистическую идеологию, а их "враги" были превращены в лишенцев и были поражены в правах, а позже и вовсе физически уничтожены?..
Оказывается, молодые российские ученые постепенно преодолевают жесткую градацию истории на дореволюционную и советскую. И показывают на реальном историческом материале, что люди-то, несмотря на политические события в Петрограде и Москве, вовсе не изменили свое поведение и мировоззрение с одного на другое.
(Полностью подтвержу это наблюдение своими разысканиями: русское крестьянство вообще не волновали собственные жилищные условия как до революции, так и после нее вплоть до конца 1920-х годов. Об этих выводах я, правда, хотела попозже написать более обстоятельно и доказательно.)
И вот - пожалуйста, еще один пример, из рассказа М. Зощенко "Смешная историйка", написанного в 1932 году. Всегда казалось, что, мол, когда революция и Гражданская война закончились, нищих, просящих милостыню, сразу не стало. Вроде как безработицу искоренили, жилье, хоть и ужасно обветшавшее и некомфортное, было у всех и т. п. Одним словом, в голове проносятся штампы из учебника истории. Однако ничего подобного! Читаем рассказ:
"<...> И вдруг вижу - стоит около входной двери бедно одетая старушка. Такой у нее рваненький ватерпруфчик, облезлая муфточка, дырявые старинные прюнелевые башмачонки.
И стоит эта старушка скромно у двери и жалостными глазами смотрит на входящих. ожидая, не подадут ли.
Другие на ее месте обыкновенно нахально стоят, нарочно поют тонкими голосами или бормочут какие-нибудь французские слова, а эта стоит скромно и даже как-то стыдливо. <...>"
Кстати, не помню автора, но было исследование, в котором приводятся данные о нищих в советские времена, статистика, трансформация различных слоев общества, которые можно отнести в категорию "нищих". То есть подобное наблюдение пришло в голову отнюдь не мне и не под влиянием рассказика Зощенко, а профессиональным историкам, которые подтвердили свои эмоции конкретными фактами.
Что я хочу всем этим сказать? То, что хотя всем известно, что советская пропаганда очень легко обращалась с фактами и ее логические изъяны очевидны, но ее влияние на современную консервативную путинскую идеологию по-прежнему очень велико, так как концептуальные прорывы случаются очень редко. И очень здорово, что ИРИ РАН, судя по опубликованным перспективным планам работы, вкладывает хоть какие-то деньги в развитие нашей науки (и идеологии). А еще хочу заметить (пусть это прозвучит оригинально!), что ни одно крупное историческое событие не способно моментально изменить ситуацию в повседневной жизни: люди как жили, так и продолжают жить и могут постепенно меняться, лишь когда их постоянно и много лет за что-то агитируют.