Хочу поделиться: отсканировала параграф из одной из важнейших работ И. Д. Ковальченко "Методы исторического исследования" (1987; у меня - 2-е изд., доп. М.: Наука, 2003).
2. ОСНОВНЫЕ МЕТОДЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Переходя к характеристике основных методов исторического исследования, необходимо уточнить содержание понятия «историческое исследование».
В обыденном сознании «историческое» чаще всего противопоставляется повседневному как нечто выдающееся, имеющее широкое общественное значение. Под «историческим», «историей» в онтологическом значении в научном познании в широком смысле понимается все то, что в многообразии объективной общественной и естественной реальности находится в состоянии изменения и развития. Поскольку все в объективном мире пребывает в процессе непрерывного изменения и развития, постольку принцип историзма и исторический метод имеют общее научное значение. Этот метод, как указывалось, позволяет познавать реальность посредством изучения ее истории, что отличает указанный метод от логического, когда суть явления раскрывается путем анализа данного его состояния. Под методами исторического исследования мы понимаем все общие методы изучения исторической реальности, т.е. методы, относящиеся к исторической науке в целом, применяемые во всех областях исторических исследований. По принятой в первой главе классификации методов научного познания, это - специально-научные методы. Они, с одной стороны, основываются на методе общефилософском, т.е. на принципах и законах материалистической диалектики и на той или иной совокупности методов общенаучных, а с другой - служат основой методов конкретно-проблемных, т.е. методов, используемых в изучении тех или иных конкретных исторических явлений в свете тех или иных исследовательских задач.
Специально-исторические, или общеисторические, методы исследования представляют собой то или иное сочетание общенаучных методов, направленных на изучение объекта исторического познания, т.е. учитывающих особенности этого объекта, выраженные и общей теории исторического познания.
Историческая реальность характеризуется рядом общих черт, и поэтому можно выделить и основные методы исторического исследования44.
К числу основных общеисторических методов научного исследования относятся: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный. При использовании того или иного общеисторического метода применяются и другие общенаучные методы (анализ и синтез, индукция и дедукция, описание и измерение, объяснение и т.д.), которые выступают в качестве конкретных познавательных средств, необходимых для реализации подходов и принципов, лежащих в основе ведущего метода. Вырабатываются также необходимые для проведения исследования правила и процедуры (исследовательская методика) и применяются определенные орудия и инструменты (техника исследования).
43 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 542-543. См. также: Лебедев С.А. Индукция как метод научного познания. М., 1980.
44 Попытку выделения таких методов с широким гносеологическим обоснованием см.: Уваров A.M. Гносеологический анализ теории в исторической науке. Калинин, 1973. Гл. V.
Историко-генетический метод относится к числу наиболее распространенных в исторических исследованиях. Суть его состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, что позволяет в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории объекта. Этот объект отражается в наиболее конкретной форме. Познание идет (должно идти) последовательно от единичного к особенному, а затем - к общему и всеобщему. По логической природе историко-генетический метод является аналитически-индуктивным, а по форме выражения информации об исследуемой реальности - описательным. Разумеется, это не исключает использования (иногда даже и широкого) и количественных показателей. Но последние выступают как элемент описания свойств объекта, а не как основа для выявления его качественной природы и построения его сущностно-содержательной и формально-количественной модели. Если, например, приводятся данные о размерах земельного надела крестьян, который они должны были получить в соответствии с аграрными проектами декабристов Никиты Муравьева и Пестеля, или какие-то другие количественные сведения о движении декабристов, то эти данные фиксируют лишь какие-то черты движения, а не его внутреннюю суть.
Историко-генетический метод позволяет показать причинно-следственные связи и закономерности исторического развития в их непосредственности, а исторические события и личности охарактеризовать в их индивидуальности и образности. При использовании этого метода в наибольшей мере проявляются индивидуальные особенности исследователя. В той мере, в какой последние отражают общественную потребность, они положительно воздействуют на исследовательский процесс. В.И. Ленин указывал, что «без «человеческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины»45.
Таким образом, историко-генетический метод представляет собой наиболее универсальный, гибкий и доступный метод исторического исследования. Вместе с тем ему присуща и ограниченность, что может приводить к определенным издержкам при его абсолютизации.
Историко-генетический метод направлен прежде всего на анализ развития. Поэтому при недостаточном внимании к статике, т.е. к фиксированию некоей временной данности исторических явлений и процессов, может возникать опасность релятивизма. Последний, как известно, абсолютизируя динамическую природу объективной реальности (в том числе и исторической), отрицает возможность получения истинного знания о ней46. Релятивизм, как указывал В. И. Ленин, обрекает научное познание «либо на абсолютный скептицизм, агностицизм и софистику, либо на субъективизм»47. Несостоятельность релятивизма обусловлена тем, что объективная реальность рассматривается односторонне. В ней учитываются одни изменения и игнорируется тот факт, что наряду с ними объективной реальности свойственна и известная устойчивость, проистекающая из того, что всякой качественной определенности соответствует тот или иной диапазон ее количественного выражения. Поэтому пока непрерывно происходящие изменения имеют лишь количественный характер и не приводят к возникновению нового качества, все объекты, явления и процессы реальности обладают устойчивостью. В этой связи важнейшее значение приобретает выявление меры количественной определенности соответствующих качеств.
Все это означает, что при использовании историко-генетического метода необходимо сочетать показ изменений и движения с фиксированием пределов качественной устойчивости изучаемой реальности.
Далее, историко-генетический метод при чрезмерном внимании к конкретности и детальности может приводить к выпячиванию индивидуального и неповторимого и затушевыванию общего и закономерного. В исследовании, как говорится, за деревьями может исчезнуть лес. Поэтому в завершенном виде историко-генетический метод должен органически включать характеристику единичного, особенного и общего. К примеру, тот же анализ аграрных проектов декабристов должен сочетать характеристику отдельных проектов с раскрытием их места и роли в аграрной программе декабристов в целом (т.е. связь с особенным) и их общими представлениями о необходимости общественных преобразований (т.е. связь с общим), а также с системой существующих в данную историческую эпоху представлений об условиях общественного прогресса (т.е. связь со всеобщим). Разумеется, это не означает, что анализ отдельного должен всегда содержать развернутую и конкретную характеристику особенного, общего и всеобщего. Речь идет о том, что суть единичного может быть адекватно выявлена лишь при его рассмотрении в связи с особенным, общим и всеобщим.
Историко-генетический метод тяготеет к описательности, фактографизму и эмпиризму. Это в большей мере обуславливается тем, что в исторических исследованиях очень часто требуются большие усилия и затраты времени на выявление, сбор и первоначальную систематизацию и обработку конкретно-фактических данных. В результате либо возникает иллюзия, что в этом и состоит главная задача исследования, либо не остается достаточного времени на тщательный теоретический анализ выявленных фактов. Чтобы предотвратить фактографизм и эмпиризм, следует исходить из того, что, сколько бы ни было фактов и какими бы яркими они ни были, «эмпирическое наблюдение само по себе никогда не может доказать достаточным образом необходимость»48, т.е. закономерность данного состояния или развития. Это можно сделать лишь на основе теоретического анализа фактов. Такой анализ в принципе отвергается позитивизмом, который ограничивает познание его эмпирической стадией 49.
45 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 25. С. 112.
46 См.: Парамонов Н.З. Критика догматизма, скептицизма и релятивизма. М., 1973.
47 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 139.
Наконец, историко-генетический метод при всей давности и широте применения не имеет разработанной и четкой логики и понятийного аппарата. Поэтому его методика, а следовательно и техника, расплывчаты и неопределенны, что затрудняет сопоставление и сведение воедино результатов отдельных исследований.
Перечисленные слабые стороны историко-генетического метода особенно ярко проявляются при изучении на его основе массовых исторических явлений и процессов.
Для успешного применения историко-генетического метода следует, когда возможно, сочетать его с другими общеисторическими методами.
Историко-сравнительный метод также давно применяется в исторических исследованиях. Вообще сравнение - важный и, пожалуй, самый широко распространенный метод научного познания50. В сущности без сравнения не обходится ни одно научное исследование. Вслед за выявлением и систематизацией эмпирических данных становится, как отмечал Ф. Энгельс, «возможным - и в то же время необходимым - применение сравнительного метода»51. Объективной основой для сравнений является то, что общественно-историческое развитие представляет собой повторяющийся, внутренне обусловленный, закономерный процесс. Многие его явления тождественны или сходны внутренней сутью и отличаются лишь пространственной или временной вариацией форм, а одни и те же или сходные формы могут выражать разное содержание. Поэтому в процессе сравнения и открывается возможность для объяснения рассматриваемых фактов, раскрытия сущности изучаемых явлений. В этом состоит основное познавательное значение сравнения как метода научного познания.
48 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 544.
49 В субъективно-идеалистических течениях буржуазной историографии, которая сводит суть общественной жизни к простой совокупности индивидуальных и неповторимых событий, идеографизм, описательность выступают как единственный метод исторического познания (событийная, идеографическая историография), а цель исторического познания сводится к воспроизведению внешних выражений исторического развития на основе субъективного чувственного сопереживания прошлого историком и их оценке на основе субъективных идеалов и категорий.
50 См.: Подкорытов Г.А. Историзм как метод научного познания. Л., 1967. Гл. III; Мелконян Э.Л. Проблемы сравнительного метода в историческом знании. Ереван, 1981, и др.
51 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 353.
Так, например, сравнение дворянской революционности декабристов и разработанной ими программы общественных преобразований с идеями западноевропейского просветительства XVIII - начала XIX в. позволяет раскрыть раннебуржуазную сущность этой революционности, выражавшуюся в надежде на то, что устранение крепостничества (феодализма) PI деспотизма и при сохранении частной собственности и эксплуатации якобы приведут к установлению всеобщего благоденствия. Здесь сущность явления раскрывается на основе сходства ряда черт в представлениях и требованиях декабристов и просветителей. Смысл сопоставления состоит в том, что раннебуржуазный характер идеологии просветительства очевиден, а буржуазность взглядов декабристов не выражается сама по себе столь очевидно и трактуется, как указывалось, по-разному.
Другой пример. Сопоставление отработочной системы помещичьего хозяйства в пореформенной России с барщинной крепостной эпохи показывает, что при внешнем сходстве этих форм хозяйства (и там и тут крестьянин находился в зависимости от помещика и работал в его хозяйстве со своим рабочим скотом и инвентарем) отработочная система в отличие от барщинной представляла собой зачаточную, неразвитую, но все же буржуазную систему хозяйства: зависимость крестьянина от помещика имела не внеэкономический, как при феодализме, а экономический характер52. В данном случае сравнение позволяет за сходными формами увидеть разное содержание.
Таким образом, историко-сравнительный метод дает возможность вскрывать сущность изучаемых явлений и по сходству и по различию присущих им свойств, а также проводить сравнение в пространстве и времени, т.е. по горизонтали и вертикали.
Логической основой историко-сравнительного метода в том случае, когда устанавливается сходство сущностей, является аналогия. Аналогия - это общенаучный метод познания, который состоит в том, что на основе сходства одних признаков сравниваемых объектов делается заключение о сходстве других признаков53. Понятно, что при этом круг известных признаков объекта (явления), с которым производится сопоставление, должен быть шире, чем у исследуемого объекта. Так, в рассмотренном сравнении объективной сути воззрений декабристов и западноевропейских просветителей заключение о раннебуржуазном характере воззрений декабристов выносится на том основании, что подобный характер идеологии западноевропейского просветительства уже установлен.
52 См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 517-518.
53 См.: Батароев К.Б. Аналогии и модели в познании. Новосибирск, 1981.
В целом историко-сравнительный метод обладает широкими познавательными возможностями. Во-первых, он позволяет раскрывать сущность исследуемых явлений в тех случаях, когда она неочевидна, на основе имеющихся фактов; выявлять общее и повторяющееся, необходимое и закономерное, с одной стороны, и качественно отличное - с другой. Тем самым заполняются пробелы и исследование доводится до завершенного вида. Во-вторых, историко-сравнительный метод дает возможность выходить за пределы изучаемых явлений и на основе аналогий приходить к широким историческим обобщениям и параллелям. В-третьих, он допускает применение всех других общеисторических методов и менее описателен, чем историко-генетический метод.
Успешное применение историко-сравнительного метода, как всякого другого, требует соблюдения ряда методологических требований. Прежде всего сравнение должно основываться на конкретных фактах, которые отражают существенные признаки явлений, а не их формальное сходство. «Если брать историческую параллель, -указывал В.И. Ленин, - то надо выделить и точно указать то, что сходно в различных событиях, ибо иначе вместо исторического сравнения получится бросание слов на ветер»54. При этом необходимо учитывать и общий характер исторических эпох, в которых протекали сравниваемые исторические события, стадийность развития и типологическую суть сравниваемых явлений и процессов. Так, В.И. Ленин, характеризуя буржуазно-демократическую революцию 1905-1907 гг. в России и сравнивая ее с другими буржуазными революциями, исходил из того, что революция в России происходила в существенно иных исторических условиях, чем буржуазные революции в Западной Европе. Этим было обусловлено, что гегемоном революции явился рабочий класс, а не буржуазия. Меньшевики же, сравнивая то же самое, игнорировали различие исторических условий, полагая, что во всякой буржуазной революции гегемоном революции непременно должна быть буржуазия. Сравнение, проводимое меньшевиками, носило формальный характер: не учитывалось различие эпох, что и приводило к ошибочному заключению, которое обусловило и ошибочность стратегии и тактики их революционной борьбы.
Сравнивать можно объекты и явления и однотипные и разнотипные, находящиеся на одних и тех же и на разных стадиях развития. Но в одном случае сущность будет раскрываться на основе выявления сходств, а в другом - различий. Соблюдение указанных условий исторических сравнений в сущности означает последовательное проведение принципа историзма.
Отступление от указанных принципов сравнения исторических явлений чревато ошибочными заключениями. Когда, например, сравнивают социально-экономические и общественно-политические взгляды А.Н. Радищева с воззрениями революционеров-демократов середины XIX в. и на основании сходства ряда черт во взглядах А.Н. Радищева и революционеров-демократов характеризуют воззрения первого как революционно-демократические, то игнорируют различия в общих стадиях исторического развития России в конце XVIII в. и середине XIX в. В первом случае это развитие находилось лишь на начальном этапе разложения феодально-крепостнической системы и становления капиталистического уклада, а во втором - на стадии кризиса феодально-крепостнической системы, который был заключительным этапом в процессе ее разложения, и на той ступени становления капитализма, когда уже начался промышленный переворот. Понятно, что эти базисные различия не могли не сказываться на характере общественной мысли, даже если ее представители и не осознавали в полной мере глубину этих различий (что имело место по отношению к развитию в России капиталистических отношений). Ведущей чертой общественной мысли на начальном этапе разложения феодально-крепостнической системы были идеи просветительства, а в период кризиса этой системы -идеи революционного демократизма и утопического социализма. Поэтому при исторических сравнениях, как подчеркивал В.И. Ленин, необходимо не только исходить из конкретных фактов, но и исследовать «весь ряд известных состояний, последовательность их и связь между различными ступенями развития» 55.
Выявление существенности признаков, на основе которых должен проводиться историко-сравнительный анализ, а также типологии и стадиальности сравниваемых явлений чаще всего требует специальных исследовательских усилий и применения других общеисторических методов, прежде всего историко-типологического и историко-системного. В сочетании с этими методами историко-сравнительный метод является мощным средством в исторических исследованиях. Но и этот метод, естественно, имеет определенный диапазон наиболее эффективного действия. Это - прежде всего изучение общественно-исторического развития в широком пространственном и временном аспектах, а также тех менее широких явлений и процессов, суть которых не может быть раскрыта путем непосредственного анализа ввиду их сложности, противоречивости и незавершенности, а также пробелов в конкретно-исторических данных.
54 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 20. С. 126.
55 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 167.
Историко-сравнительному методу присуща определенная ограниченность, следует иметь в виду и трудности его применения. Этот метод в целом не направлен на раскрытие рассматриваемой реальности. Посредством его познается прежде всего коренная сущность реальности во всем ее многообразии, а не ее конкретная специфика. Сложно применение историко-сравнительного метода при изучении динамики общественных процессов. Формальное применение историко-сравнительного метода чревато ошибочными выводами и наблюдениями, чем грешат исследования буржуазных историков, которые, основываясь на чисто внешних и формальных сравнениях и аналогиях, искажают многие явления в историческом развитии нашей страны. Так, игнорируя существенно различный общий характер этого развития в досоветский и советский периоды, буржуазные историки строят необоснованные аналогии и переносят на советский период черты предшествующей эпохи, которые к тому же нередко искажаются.
Такова основная суть историко-сравнительного метода.
При широком распространении сравнения в исторических исследованиях историко-сравнительный метод как один из основных общеисторических методов еще редко применяется в этих исследованиях для анализа важных явлений и процессов исторического развития. Одним из примеров успешного применения этого метода в советских исследованиях последнего времени является опыт изучения культуры социалистических стран Центральной и Юго-Восточной Европы 56.
Историко-типологический метод57, как и все другие методы, имеет свою объективную основу. Она состоит в том, что в общественно-историческом развитии, с одной стороны, различаются, а с другой, тесно взаимосвязаны единичное, особенное, общее и всеобщее. Поэтому важной задачей в познании общественно-исторических явлений, раскрытии их сущности становится выявление того единого, которое было присуще многообразию тех или иных сочетаний индивидуального (единичного).
Общественная жизнь во всех ее проявлениях - непрерывный динамический процесс. Он представляет собой не простое последовательное течение событий, а смену одних качественных состояний другими, имеет свои существенно отличные стадии. Выделение этих стадий также является важной задачей в познании общественно-исторического развития.
56 См.: Марков Д.Ф. Сравнительно-исторические и комплексные исследования в общественных науках: Из опыта изучения истории и культуры народов Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1983.
57 Новейшие исследования по общим проблемам классификации и типологии общественных и исторических явлений рассматриваются в работах: Сиверцев М.А. Проблемы типологии в международной статистике занятости. М., 1975; Типология и классификация в социологических исследованиях. М., 1982; Барг М.А. Категории и методы исторической науки. М., 1984; Миркин Б.Т. Группировки в социально-экономических исследованиях: Методы построения и анализа. М., 1985; Розова С.С. Классификационная проблема в современной науке. Новосибирск, 1986, и др.
И выявление общего в пространственно-единичном, и выделение стадиально-однородного в непрерывно-временном требуют особых познавательных средств. Таким средством является метод историко-типологического анализа. Типологизация как метод научного познания имеет своей целью разбиение (упорядочение) совокупности объектов или явлений на качественно определенные типы (классы) на основе присущих им общих существенных признаков. Направленность на выявление сущностно-однородных в пространственном или временном аспектах совокупностей объектов и явлений отличает типологизацию (или типизацию) от классификации и группировки в широком смысле, при которых может и не ставиться задача выявления принадлежности объекта как целостности к той или иной качественной определенности. Разбиение здесь может ограничиваться группировками объектов по тем или иным признакам и в этом плане выступать как средство упорядочивания и систематизации конкретных данных об исторических объектах, явлениях и процессах58. Типологизация же, будучи по форме разновидностью классификации, является методом сущностного анализа.
Покажем различия между простой классификацией и типологизацией на следующем простом примере. Допустим, что изучается крестьянское хозяйство в эпоху капитализма в некоем регионе. Исследователя может интересовать вопрос о соотношении крестьянских дворов, занимающихся земледелием и не занимающихся им. Тогда по данным о наличии или отсутствии посевов эти дворы могут быть разбиты на две группы. Дворы каждой группы будут сходны только по одному признаку - наличию или отсутствию посевов. По другим признакам они могут существенно различаться. Так, в беспосевной группе окажутся и беднейший крестьянин, занятый работой по найму, и крестьянин-фабрикант. Это простая классификация. Если же будет стоять задача выявления в среде крестьянства существенно различных социально-экономических слоев, то при отнесении крестьянских хозяйств к тому или иному из этих слоев (например, сельских пролетариев, мелких буржуа, крестьян-капиталистов) должна быть установлена целостная качественная определенность каждого двора. Соответствующая группировка крестьянских хозяйств будет типической, а процедура ее проведения -типологизацией.
Типологизация объектов и явлений общественной жизни -сложный познавательный процесс, который требует соблюдения ряда методологических принципов. Центральным является вопрос о тех основах, исходя из которых выделяют типы качественно определенных объектов и явлений. Диалектико-материалистическое решение этого вопроса предполагает в основе выделения типов учет сущностных свойств изучаемой объективной реальности.
58 Среди специалистов имеются расхождения в определении таких исследовательских процедур, как типологизация, классификация, группировка, систематика, таксономия и т.п. Однако чаще всего под ними имеется в виду выделение групп объектов, обладающих теми или иными общими свойствами. См.: Типология и классификация в социологических исследованиях. С. 12-13.
Это важно подчеркнуть потому, что в немарксистской социологии и историографии имели и имеют место иные подходы к пониманию основ типологизации59. Так, классический позитивизм и его по следователи в историографии исходили из того, что типы общественных явлений представляют собой обособленные совокупности объектов, сходных в тех или иных отношениях. При отрицании возможности познания сущности явлений это сводило типологизацию к формальной описательной классификации объектов и явлений на основе чисто внешних признаков. Это - наивно реалистический но исходным теоретическим основам и метафизический по методологии подход.
«Критика» позитивизма с позиций субъективного идеализма (наиболее ярко выраженного в неокантианстве) привела к замене примитивного и механистического, но объективного подхода к выделению типов субъективно-идеалистическим конструированием исследователем исторических типов. Основой типологизации и вообще познания исторической реальности становилось всецело мышление историка. Такой подход получил наиболее развернутое выражение в «идеальных типах» М. Вебера. Такой подход противопоставляется объективно-историческому, диалектико-материалистическому подходу марксистов.
Выделение типов на основе учета существенных черт изучаемой исторической реальности прежде всего требует определения качественной природы как всей совокупности объектов, содержащей определенные их типы, так и самих этих типов. Вся совокупность объектов выступает при этом как родовое явление, а входящие и нее типы - как виды этого рода. Очевидно, что без понимания природы целого нельзя выделить и качественно определенные его части. Причем связь рода и видов может иметь как вертикальное, так и горизонтальное выражение. В первом случае существенно отличные виды характеризуют разные стадии развития единого в родовом отношении явления или процессы. Так, рассматривая развитие капитализма в России конца XIX в., В.И. Ленин писал: ««Раскрестьянивание» в деревне показывает нам начало этого процесса, зарождение его, его ранние стадии; крупный капитализм в городах показывает нам конец этого процесса, его тенденции. Попробуйте разорвать эти явления, попробуйте рассматривать их отдельно и независимо друг от друга, - и вы не сможете в своем рассуждении свести концов с концами, не сможете объяснить ни того, ни другого явления»60. Здесь существенно отличные типы явления выражают стадии его развития как целостности в пространственно-синхронном аспекте. Но стадиальность в становлении капитализма имела и диахронное выражение. Так, генезис капитализма, завершившийся его утверждением, проходил через такие типические по своей сущности стадии: простая капиталистическая кооперация - мануфактура -фабрика.
Горизонтальная связь различных типов, образующих родовую целостность, выражается и в их пространственном соседстве и взаимодействии. Так, социально-экономическая структура крестьянского хозяйства в период капитализма включала в себя как целостность хозяйства таких типов: пролетарские, собственно крестьянские (мелкобуржуазные) и буржуазно-фермерские (предпринимательско-капиталистические).
Таким образом, выявление качественной определенности рассматриваемой совокупности объектов и явлений необходимо для выделения образующих эту совокупность типов, а знание сущностносодержательной природы типов - непременное условие определения тех основных признаков, которые присущи этим типам и которые могут быть основой для конкретного типологического анализа, т.е. для раскрытия типологической структуры исследуемой реальности. Таковы основные принципы и этапы историко-типологического исследования. Наиболее эффективно эти принципы могут быть реализованы только на основе дедуктивного подхода. Он состоит в том, что соответствующие типы выделяются на основе теоретического сущностно-содержательного анализа рассматриваемой совокупности объектов. Итогом анализа должно быть не только определение качественно отличных типов, но и выявление тех конкретных признаков, которые характеризуют их качественную определенность. Это создает возможность для отнесения каждого отдельного объекта к тому или иному типу.
59 Об этом см.: Барг М.Л. Категории и методы исторической науки. С. 206 и сл.
60 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 121-122.
61 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 19. С. 329.
Примером такого подхода может быть анализ В.И. Лениным социально-экономического строя крестьянского хозяйства в эпоху капитализма. Сущностно-содержательный анализ показывает, что может быть выделено три типа крестьянских хозяйств, качественно отличных по своей социально-экономической природе: хозяйства пролетарские, собственно крестьянские (мелкобуржуазные) и буржуазно-фермерские, капиталистические. К первым принадлежали дворы, в которых большинство населения «является наемными рабочими», ко вторым - хозяйства, в которых «число семейных рабочих больше числа наемных», к третьим - хозяйства, в которых «число наемных рабочих больше числа семейных»61. Исходя из этих критериев и при наличии конкретно-фактических данных о соотношении семейного труда и купли-продажи рабочей силы в крестьянском хозяйстве, можно выделить указанные существенно отличные по социально-экономическому строю типы крестьянских хозяйств. При отсутствии такого рода конкретных данных задача может быть решена путем замены прямых показателей социально-экономического строя крестьянского хозяйства другой совокупностью адекватных им показателей. В.И. Ленин в работе «Развитие капитализма в России» это осуществил на основе данных, характеризующих размеры и уровень крестьянских хозяйств (землевладение и земле пользование крестьян, покупка, аренда и сдача земли, размеры посевов, количество скота и орудий и т.д.). Разумеется, при выделении типов замена прямых показателей, характеризующих эти типы, косвенными должна быть обоснованной и представительной. По логической сути указанный подход к типологизации является дедуктивным, а потому и наиболее эффективным, так как раскрывается всеобщность типической структуры рассматриваемой совокупности объектов (в приведенном примере крестьянского хозяйства).
Однако дедуктивный подход к выявлению типов рассматриваемых объектов и явлений не всегда возможен, ибо он требует уже сравнительно высокого уровня знаний об исследуемой реальности, который позволяет на основе сущностно-содержательного теоретического анализа выделить эти типы. Другая сложность состоит в нахождении тех признаков, которые определяют сущностно-содержательную природу теоретически выделенных типов. Например, в том же аграрном развитии в эпоху капитализма четко представлены, как показал В.И. Ленин, два типа буржуазной аграрной эволюции: буржуазно-помещичий и буржуазно-крестьянский. Но выявить конкретные признаки, на основе которых можно, например, четко классифицировать отдельные местности по типу их буржуазной аграрной эволюции, достаточно сложно, ибо здесь не может быть такого однозначного и четкого критерия, как при указанном различении типов крестьянских хозяйств, и необходим учет целой совокупности показателей аграрного развития. Отбор же этих показателей может быть многовариантным.
Все это диктует необходимость применения при типологизации как совмещенного дедуктивно-индуктивного, так и собственно индуктивного подхода.
62 См.: Дробижев В.З., Соколов А.К., Устинов В.А. Рабочий класс советской России в первый год пролетарской диктатуры. М., 1975.
Суть дедуктивно-индуктивного подхода состоит в том, что типы объектов определяются на основе сущностно-содержательного анализа рассматриваемых явлений, а те существенные признаки, которые им присущи, - путем анализа эмпирических данных об этих объектах. Так, например, при изучении социальной структуры советского рабочего класса наличие в нем слоя кадровых рабочих и слоя, образующего новые пополнения рабочего класса, устанавливается теоретически. Те же наиболее существенные признаки, которые характерны для облика этих слоев, выявляются путем сопоставления совокупности показателей и выделения среди них наиболее различающихся62. Дедуктивно-индуктивный подход к типизации явлений общественно-исторического развития наиболее широко распространен в марксистских исторических исследованиях. На его основе выделяются пространственные и временные типы и стадии исторических явлений и процессов. Таким путем раскрываются классово различные направления и этапы развития общественной мысли и общественного движения, массовой революционной борьбы, внутренней и внешней политики и т.д.
Индуктивный подход отличается тем, что здесь и выделение типов и выявление их наиболее характерных признаков основываются на анализе эмпирических данных. Таким путем приходится идти в тех случаях, когда проявления единичного в особенном и особенного в общем многообразны и неустойчивы. Так, например, если ставится задача типической классификации городов той или иной страны в тот или иной период не по каким-то их отдельным чертам, а как социальных целостностей, то на основе предварительного содержательно-теоретического анализа весьма затруднительно выделять и какие-то их типы и характеризующие признаки. Множество подобных задач, возникающих в исторических исследованиях, могут быть решены лишь путем индуктивного анализа эмпирических данных. Методы же многомерной типизации социальных объектов еще только начинают разрабатываться63.
Типизация общественно-исторических объектов, явлений и процессов на основе индуктивного подхода отличается от типизации на основе дедуктивного подхода (как всякая индукция от дедукции) тем, что выявленные типы не могут рассматриваться как непременно присущие всему роду исследуемых явлений. Они отражают типологию данной эмпирически представленной совокупности объектов этого рода. Но познавательная ценность результатов индуктивной типологизации, и не обладающей свойством всеобщности, огромна, гак как подобная типологизация раскрывает качественное строение той или иной эмпирической совокупности объектов и явлений. Кроме того, в познавательном процессе именно на основе индуктивной типизации может быть достигнут уровень знания, допускающий дедуктивную типизацию.
63 См.: Развитие сельских поселений: (Лингвистический метод типологического анализа социальных объектов): Коллективная монография / Под ред. Т.И. Заславской и И.Б. Мучника. М., 1977; Социально-демографическое развитие села: Региональный анализ: Коллективная монография / Под ред. Т.И. Заславской и И.Б. Мучника. М., 1980.
Большие трудности в типологизации исторических объектов и явлений возникают из-за того, что сущностная природа типов, как правило, характеризуется совокупностью признаков. Помимо сложностей, связанных с выявлением состава этих признаков, возникают и проблемы в практическом проведении многомерной классификации. Традиционные способы комбинированной группировки здесь оказываются малоэффективными, ибо образуется большое число групп, которые затем надо сводить в определенные типы. Допустим, что требуется разбить крестьянские хозяйства на социально-экономические типы по размерам их посевов и данным о купле-продаже рабочей силы и наличию усовершенствованных орудий и машин. Решая эту задачу, можно выделить, например, четыре посевные группы (скажем, до 5 дес., 5-10, 10-20 и более 20 дес. на двор). Затем в каждой из четырех групп следует учесть дворы, имевшие наемных работников и не имевшие их. Далее в каждой из вновь полученных восьми групп можно вычленить дворы, отпускавшие и не отпускавшие своих членов для работы по найму. Наконец, каждую из 16 групп можно разделить на две группы - с наличием усовершенствованных орудий и машин и без них. В итоге получится 32 группы дворов. Чтобы решить поставленную задачу, т.е. выделить существенно отличные социально-экономические типы крестьянских хозяйств, эти группы надо сводить. При такой сводке могут быть выявлены две полярные группы дворов: 1) дворы с наименьшими размерами посевов без сельскохозяйственных машин, продающие свою рабочую силу и не использующие найм, и 2) дворы с наибольшими размерами посевов, с наемными рабочими и машинами, не продающие свою рабочую силу. Можно полагать, что первая группа объединяет пролетарские и полупролетарские, а вторая - обуржуазившиеся слои деревни, но нельзя утверждать, что только вошедшие в эти полярные группы дворы и относятся к указанным двум слоям. Так, некоторые дворы с наибольшими посевами, с наймом и машинами, но с уходом членов семьи на заработки вполне могут принадлежать и к высшему слою, а беднейшие дворы с наличием наемных работников - к низшему слою деревни. Будут возникать и другие трудности при сведении выделенных групп в социально-экономические типы. Избежать эти трудности можно, только применяя многомерную интегральную группировку, основанную на одновременном учете всех выделенных признаков. Для этого необходимо применение специальных методов, разработанных в многомерном статистическом анализе. Речь о них будет идти во второй части нашей работы.
Еще одна трудность типологизации социальных объектов и явлений связана с тем, что объекты, принадлежащие к одному типу, в разной мере обладают основными чертами, присущими этому типу, т.е. одни из этих объектов могут быть более характерны для него, а другие - менее. Первые образуют как бы ядро типа, а вторые составляют его окружение. Кроме того, объекты, входящие в один из типов, могут иметь черты сходства с другими типами. Это также необходимо учитывать при типологизации.
В познавательном плане наиболее эффективна такая типизация, которая позволяет не просто выделить соответствующие типы, но и установить как степень принадлежности объектов к этим типам, так и меру их сходства с другими типами. Для этого необходимы специальные методы многомерной типологизации. Такие методы разработаны, и уже есть попытки их применения в исторических исследованиях.
Важной задачей при типологизации исторических объектов и пилений, особенно на основе индуктивного подхода, оказывается определение числа выделяемых типов, а при их количественных характеристиках - и тех интервалов, в пределах которых заключена их качественная определенность. В тех случаях, когда на основе сущностно-содержательного анализа удается выявить число типов, заключенных в совокупности исследуемых объектов, а характеризуемые их признаки выражены количественно, на основе математических методов и с использованием ЭВМ может быть проведена автоматическая одномерная или многомерная группировка, которую можно осуществлять и при произвольном выделении числа типов. Но тогда надо выяснить, насколько выделенные группы представляют собой существенно отличные типы. Такие методы типологизации также уже применяются историками.
Наконец, особую сложность представляет выявление кардинально отличных стадий в исторических процессах. Ввиду особой важности диахронного исторического анализа связанные с ним вопросы будут специально рассмотрены в конце настоящего раздела. Сейчас лишь подчеркнем, что исходной основой для выделения стадий в историческом развитии должен быть учет их формационной принадлежности. Именно он определяет сущностную природу этих стадий.
Таков основной круг вопросов, возникающих при использовании в исторических исследованиях историко-типологического метода.
В современных исторических исследованиях все более широко распространяется историко-системный метод. Это обусловлено углублением исторических исследований как с точки зрения целостного охвата познаваемой исторической реальности, так и с точки зрения раскрытия внутренних механизмов функционирования и развития разного рода общественно-исторических систем. Уже рассматривались объективная природа общественных систем и общая суть системного подхода и системного анализа. Поэтому отметим лишь некоторые дополнительные моменты, связанные с применением системного подхода и системного анализа в исторических исследованиях64. Эти моменты относятся и к онтологическим, и к гносеологическим аспектам историко-системного метода.
64 В работах по теории и методологии исторического познания эти вопросы наибо-лее развернуто рассматриваются в монографии: Ракитов А.И. Историческое познание (гл. 2).
Объективной основой системного подхода и метода научного познания, как указывалось, является единство в общественно-историческом развитии (и вообще в объективной реальности) единичного (индивидуального), особенного и общего. Реально и конкретно это единство и выступает в общественно-исторических системах разного уровня. Функционирование и развитие исторических систем включает и синтезирует те основные составные компоненты, из которых складывается общественно-историческая реальность. К этим компонентам принадлежат индивидуальные и неповторимые события, исторические ситуации и процессы. По внутреннему содержанию они (компоненты) представляют собой ту или иную конкретную и целенаправленную деятельность людей и неразрывно связанные с ней отношения.
Индивидуальные события обладают теми или иными только им свойственными чертами, которые не повторяются в других событиях. Но эти события образуют определенные виды и роды человеческой деятельности и отношений, а следовательно, наряду с индивидуальными они имеют и общие черты и тем самым создают определенные совокупности со свойствами, выходящими за пределы индивидуального, т.е. определенные системы.
Отдельные события включаются в общественные системы и через исторические ситуации. Историческая ситуация - это пространственно-временная совокупность событий, образующих качественно определенное состояние деятельности и отношений, т.е. это та же общественная система.
Наконец, исторический процесс в своей временной протяженности имеет качественно отличные этапы или стадии, которые включают определенную совокупность событий и ситуаций, составляющих подсистемы в общей динамической системе общественного развития. Так, ясно, что простая капиталистическая кооперация, мануфактура и фабрика или капитализм свободной конкуренции, монополистический капитализм и государственно-монополистический капитализм - системные стадии и этапы в генезисе и развитии капитализма. Такой же системный характер имели, скажем, и три этапа в развитии революционного движения в России в XIX - начале XX в.: дворянский, разночинский и пролетарский.
Системный характер общественно-исторического развития означает, что все события, ситуации и процессы этого развития не только каузально обусловлены и имеют причинно-следственную связь, но также и функционально связаны. При этом, как бы ни была примитивна структура системы, «функции ее могут быть исключительно сложны»65, ибо определяются не только самой структурой, но и местом данной системы в сложной иерархии других систем. Функциональные связи в этом плане как бы перекрывают связи причинно-следственные, с одной стороны, и имеют комплексный характер, - с другой. На этом основании полагают, что в научном познании определяющее значение должно иметь не причинное, а структурное, если говорить точнее, структурно-функциональное объяснение66.
Взаимодействие той или иной совокупности систем или подсистем более широкой системы может иметь разный характер детерминации. Однозначно детерминированными являются отношения, когда состояния подсистем полностью определяют друг друга. Вероятностно-детерминированными оказываются такие взаимодействия, когда состояние отдельных подсистем обуславливается другими подсистемами лишь в той или иной мере, имеющей вероятностный характер. Случайно-вероятностными будут отношения между подсистемами, которые не имеют закономерного характера, т.е. не обладают свойствами устойчивости и повторяемости, присущими первым двум видам взаимосвязей67.
Системный подход и системные методы анализа, к которым относятся структурный и функциональный анализы, характеризуются целостностью и комплексностью. Изучаемая система рассматривается не со стороны ее отдельных аспектов и свойств, а как целостная качественная определенность с комплексным учетом как ее собственных основных черт, так и ее места и роли в иерархии систем. Однако для практической реализации этого анализа первоначально требуется вычленение исследуемой системы из органически единой иерархии систем. Эту процедуру называют декомпозицией систем. Она представляет сложный познавательный процесс, ибо нередко весьма сложно выделить определенную систему из единства систем. Вычленение системы должно проводиться на основе выявления совокупности объектов (элементов), обладающих качественной определенностью, выраженной не просто в тех или иных свойствах этих элементов, но и прежде всего в присущих им отношениях, в характерной для них системе взаимосвязей. При этом могут возникнуть трудности уже в определении содержательных границ выделяемой совокупности. Так, скажем, когда речь идет об изучении как системы крестьянского или помещичьего хозяйства, промышленности и торговли и т.п. явлений, соответствующие признаки могут быть установлены достаточно определенно (хотя и не всегда). Если же требуется, например, выделить как систему совокупность взглядов, выражающих либерально-буржуазную, мелкобуржуазную или иную идеологию, то признаки для этого не будут столь очевидными, как в первом случае. Поэтому вычленение исследуемой системы из иерархии систем должно быть обоснованным. При этом могут быть широко использованы методы историко-типологического анализа. С точки зрения конкретно-содержательной, решение указанной задачи сводится к выявлению системообразующих (системных) признаков, присущих компонентам выделяемой системы. К ним относятся признаки, взаимосвязь между которыми прежде всего и определяет суть структуры данной системы, т.е. выражает сущностную определенность, целостность и устойчивость структуры. Очевидно, что эта задача не может быть решена путем учета возможно большего числа признаков. Необходим содержательный отбор наиболее существенных из них. Он требует глубокого знания изучаемых явлений и процессов, большой предварительной работы.
65 Марков Ю.Г. Функциональный подход в современном научном познании. С. 20.
66 См.: Марков Ю.Г. Указ. соч. С. 8.
67 См.: Дружинин В.В., Канторов Д.С. Проблемы системологии. М., 1976.
После выделения соответствующей системы следует ее анализ как таковой. Центральным здесь является структурный анализ, т.е. выявление характера взаимосвязи компонентов системы и их свойств. Структурный анализ может проводиться различными методами, позволяющими устанавливать взаимосвязи - от простейших логических методов выявления причинно-следственных связей до математических методов их анализа.
Итогом структурно-системного анализа будут знания о системе как таковой. Эти знания, как правильно указывают некоторые исследователи, имеют эмпирический характер, ибо они сами по себе не раскрывают сущностной природы выявленной структуры. Перевод полученных знаний на теоретический уровень требует выявления функций данной системы в иерархии систем, где она фигурирует в качестве подсистемы. Эта задача решается функциональным анализом, раскрывающим взаимодействие исследуемой системы с системами более высокого уровня.
Только сочетание структурного и функционального анализов позволяет познать сущностно-содержательную природу системы во всей ее глубине. Это обусловлено тем, что «собственные характеристики объекта (системы. - И.К.) обнаруживают гораздо более сложную природу, выступая как синтетический результат отношения между объектом (системой. - И.К.) и средой, как структурные свойства этого отношения». Поэтому «автономность, целостность, поведенческие характеристики какого-либо уровня в иерархической системе невозможно понять, изучая структуру только данного уровня, как невозможно понять, что такое стоимость, изучая физико-химические свойства товара»68.
Таким образом, системно-функциональный анализ дает возможность выявить, какие свойства окружающей среды, т.е. систем более высокого уровня, включающих в себя исследуемую систему как одну из подсистем, определяют сущностно-содержательную природу данной системы. В этом плане системно-функциональный анализ, основанный на диалектико-материалистическом понимании общественно-исторического развития, является мощным средством познания этого развития.
68 Марков ЮТ. Указ. соч. С. 50.
Функциональный анализ тоже является анализом структурным, ибо функции системы реализуются, как указывалось, через структуру. Но эта структура отличается от структуры непосредственно исследуемой системы: в функциональном анализе исследуется структура системы более высокого уровня, в которую включена и данная система. Так, если рассматривается производственно-экономический строй крестьянского хозяйства эпохи капитализма, то его структурный анализ будет направлен на выявление взаимосвязей между его основными компонентами (обеспеченность орудиями и средствами производства, рабочей силой, доходы и расходы и т.д.). Допустим, что эти связи были прямыми и тесными. Но раскрыть сущностно-содержательный смысл такой структуры, исходя лишь из нее самой, невозможно. Для этого надо рассмотреть крестьянское хозяйство как составную часть более широкой системы производственно-экономических отношений - как одну из подсистем общей системы капиталистического производства. Структура же последнего показывает, что на сравнительно высоком уровне развития капитализма характерна тесная сбалансированность основных компонентов этой структуры, обусловленная законами товарно-капиталистического производства (законы стоимости, средней нормы прибыли, конкуренции).
Соотнесение двух структур, осуществляемое функциональным анализом, дает возможность вскрыть причины тесной сбалансированности структуры крестьянского хозяйства. Она была обусловлена товарно-капиталистической природой этого хозяйства, его подчиненностью законам капиталистического производства. Таким образом, функциональный анализ позволяет раскрыть сущностную природу структуры анализируемой системы через сущность структуры системы более высокого уровня, а тем самым и выявить законы функционирования и развития изучаемой реальности. Таковы основные методологические принципы системного анализа. Суть их очевидна и, можно даже сказать, проста. Однако их практическая реализация при изучении общественно-исторических явлений намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд.
Возникающие при системном анализе трудности обусловлены многоуровневым характером общественных систем, а потому и разномасштабностью компонентов этих систем. Следовательно, изучаемая реальность может рассматриваться на разных системных уровнях и при разных масштабах, составляющих систему компонентов. В этих условиях идеальным вариантом был бы такой подход, при котором исследуемая реальность анализируется на всех ее системных уровнях и при учете всех масштабов компонентов системы. Но такой подход можно реализовать далеко не всегда. Поэтому необходим обоснованный отбор вариантов анализа в соответствии с поставленной исследовательской задачей.
Но возникает вопрос о том, что конкретно в строении системы свидетельствует об ее уровне? Учитывая, что взаимодействие компонентов системы имеет характер субординации, т.е. при относительной самостоятельности частей они подчинены целому, можно считать показателем уровня иерархической системы масштаб составляющих ее компонентов.
Допустим, что изучается общий социально-экономический строй крестьянского хозяйства в эпоху капитализма. Это хозяйство может исследоваться как в целом, так и по отдельным социально-экономическим типам (пролетарский и полупролетарский, собственно крестьянский - мелкобуржуазный и буржуазно-капиталистический слои деревни) или производственно специализированным группам (крестьянские хозяйства, преимущественно занятые земледелием, животноводством, промыслами и т.д.). Но во всех вариантах крестьянское хозяйство может рассматриваться на разных системных уровнях. Низшим из этих уровней является тот, где элементами системы будут выступать отдельные крестьянские хозяйства (дворы). Более высоким будет уровень, в котором исходными элементами системы являются крестьянские общины (селения). На других уровнях в качестве таких элементов могут фигурировать более крупные территориальные единицы (волости, уезды и губернии). В данном случае система с исходными элементами в масштабе губерний будет системой наиболее высокого уровня, ибо укрупнение исходных элементов здесь достигает фактически своего предела. Именно на этом уровне будут наиболее отчетливо проявляться основные черты и закономерности, присущие социально-экономическому строю крестьянского хозяйства. Знание их и необходимо для раскрытия сути структур, взятых на более низком системном уровне. Характер структуры на низшем (подворном) уровне, будучи соотнесенным с ее сутью на высшем уровне, покажет, в какой мере общие тенденции функционирования крестьянского хозяйства проявлялись в единичном. Иначе говоря, исследуемая реальность будет познана в единстве явления и сущности. Такое соотнесение на других системных уровнях раскроет соотношение общего и особенного.
Данный пример хорошо показывает, что переход от низшего к более высоким системным уровням связан с агрегированием (укрупнением и усреднением) исходных, нечленимых элементов иерархической системы. Необходимые агрегированные данные могут быть извлечены из источников непосредственно либо получены путем усреднения показателей исходных элементов системы. Ясно, что абстрагирование от единичного при декомпозиции систем должно быть обоснованным. Агрегированные элементы систем более высокого уровня должны отражать реальность, а не представлять собой искусственные конструкции. В рассматриваемом примере правомерность выделения указанных агрегированных элементов систем разного уровня очевидна. Ведь не только крестьянский двор, но и община, волость, уезд и губерния - реальные компоненты исторической действительности, оказывавшие воздействие на функционирование и развитие крестьянского хозяйства.
Пространственное агрегирование исходных (атомарных) элементов общественных систем широко применяется при и учении многих сторон исторической реальности. Но существуют и другие подходы к такому агрегированию. Например, при изучении многих общественных систем, исходные элементы которых фигурируют и той или иной производственно-экономической или другой общественной сфере, основой выделения системных уровней могут быть разные по масштабам организационные и иные подразделения этих сфер. Так, при изучении социального облика советского рабочего класса, когда исходным элементом иерархической системы выступает отдельный рабочий, компонентами разных системных уровней могут быть бригады, цехи, предприятия, отрасли промышленности. Анализ общественно-исторических систем на разных уровнях обусловлен их объективной иерархической природой и субординацией в их взаимодействии. Его познавательные плюсы состоят в том, что переход к системам более высокого уровня позволяет расширить состав тех признаков, на основе которых ведется системный анализ. Так, изучение того же социально-экономического строя крестьянского хозяйства на уровне, когда исходными элементами системы выступают отдельные дворы, вынуждает ограничиваться показателями, характеризующими только состояние этих дворов. Переход к анализу системы на более высоких уровнях дает возможность учесть ряд других показателей. Уже при переходе на уровень общин (селений) можно выявить воздействие на структуру крестьянского хозяйства таких факторов, как расстояние до рынков сбыта, природные условия, производственная специализация, уровень грамотности крестьян и т.д. На уровне же губернском крестьянское хозяйство как система может быть рассмотрено в тесном взаимодействии со многими другими общественными системами, что наиболее полно раскрывает закономерности его функционирования и развития.
Таким образом, необходимо обоснованное выделение структурного уровня изучаемой системы, а результаты проведенного анализа должны оцениваться с учетом того, насколько полно на избранном уровне может быть познана сущность рассматриваемой реальности. В силу еще недостаточного освоения историками (да и не только историками) методов системного анализа это не всегда делается. В этой связи следует обратить внимание на один момент.
В последнее время возрастает интерес к обработке и анализу разного рода первичных массовых данных (сведений различных переписей, обследований и других материалов). Несомненным плюсом таких материалов является то, что они, характеризуя объекты изучаемых явлений и процессов на их атомарном уровне, вместе с тем позволяют получать те или иные агрегированные показатели в соответствии с исследовательской задачей и на основе диалектико-материалистических представлений о соответствующей объективной реальности. Тем самым историк может преодолеть нередко встречающуюся ограниченность в агрегировании первичных данных, проведенном современниками.
Тот факт, что в большинстве случаев в имеющихся источниках массовые данные фигурируют в агрегированном виде, естественно порождает стремление при наличии исходных данных вести системный анализ на основе неагрегированных показателей. Это значит, что соответствующая система рассматривается на низшем уровне, когда ее компоненты представляют собой нерасчленимые далее элементы. Подобный анализ правомерен. Но при этом надо учитывать, что его результаты сами по себе, особенно в тех случаях, когда используемые данные замыкаются сведениями лишь о самих исходных объектах, имеют ограниченный характер и их нельзя трактовать в том духе, что они раскрывают всю глубинную сущность изучаемых явлений. В противном случае исследователь может оказаться в положении человека, который на основе физических и химических свойств какого-либо товара должен судить о его стоимости. Поэтому еще раз надо подчеркнуть необходимость при системном анализе рассматривать изучаемую реальность на разных системных уровнях. В этой связи очевидна и безосновательность попыток противопоставления первичных данных как якобы более ценных данным агрегированным как будто менее ценным. Таковы основные методологические моменты, которые необходимо иметь в виду при применении в исторических исследованиях системного анализа.
Структурно-функциональный анализ имеет несомненные преимущества по сравнению с другими методами исторического исследования и является наиболее эффективным. Главное из них состоит в том, что именно на основе структурно-функционального анализа становится возможным восхождение от абстрактного к конкретному, т.е. применение метода, который приводит к конкретно-теоретическому знанию, высшему уровню научных знаний.
Далее, структурно-функциональный анализ создает предпосылки и ведет к моделированию изучаемых систем. Идеальная структура в общем уже и есть сущностно-содержательная модель исследуемой системы. При наличии количественных показателей или возможности формализации и измерения признаков, характеризующих эту систему, открывается путь к построению количественной модели. Тем самым может быть установлена количественная мера соответствующих качественных определенностей и доведено до логического завершения раскрытие единства в системе формы и содержания, явления и сущности, количества и качества.
Указанные преимущества историко-системного метода могут быть использованы при применении историко-типологического, историко-сравнительного и даже историко-генетического методов. В последнем случае результаты структурно-функционального анализа могут включаться в генетическую характеристику исследуемой реальности.
Вместе с тем историко-системный анализ имеет и слабые стороны. Во-первых, наиболее широко он может применяться для синхронного анализа общественно-исторических систем, когда они рассматриваются на определенных горизонтальных временных срезах. Это обусловлено тем, что структурно-функциональный анализ направлен прежде всего на выявление целостности, зрелости и устойчивости общественно-исторических систем. А это наиболее успешно решается при синхронном анализе. Тем самым может остаться нераскрытым процесс развития. Во-вторых, системно-структурный и функциональный анализ чреват при недостаточном внимании к сто сущностно-содержательной стороне опасностью чрезмерного абстрагирования - формализации изучаемой реальности, а также субъективным конструированием исторических систем. Этими недостатками грешат многие исследования буржуазных историков.
Такова суть основных методов исторического исследования. Понятно, что ни один из них не является универсальным и абсолютным. Наибольший эффект может быть достигнут при их комплексном использовании. При этом применение любых методов должно быть правильным, для чего необходимо строго соблюдать методологические принципы и требования, ибо неумелое обращение с методами исторического исследования может привести к ошибкам и историка-марксиста. Поэтому задача овладения искусством диалектико-материалистического использования методов исторической науки и совершенствования этого искусства стоит и перед историками-марксистами.
В заключение следует отметить некоторые моменты, связанные с проблемами изучения развития общественно-исторической реальности. История - не только пространственная, но и непрерывная временная деятельность людей, проходящая при определенных и изменяющихся их общественных отношениях. Очевидно, эта деятельность должна изучаться не только в пространственно-синхронном, но и в диахронном выражении. Именно в диахронном изучении общественно-исторического развития многие и видят главную задачу исторической науки. Думается, что абсолютизация диахронного подхода неправомерна, ибо общественно-историческая реальность при непрерывном изменении и развитии в то же время обладает и качественно-временной устойчивостью. Поэтому необходимы и синхронный и диахронный подходы к ее изучению.
Диахронный (т.е. разновременный, разномоментный) анализ69 направлен на изучение исторических процессов, т.е. сущностно-временных изменений исторической реальности в отличие от синхронного (т.е. одновременного) анализа, который имеет цель раскрыть сущностно-пространственную природу этой реальности70. Выделяются четыре типа исторических процессов71.
1. Процесс может представлять последовательность этапов или моментов в возникновении, развитии и завершении определенного события в рамках данной исторической ситуации.
2. Процесс может выступать как последовательность смены разных событий внутри данной ситуации.
3. Процесс может складываться как смена ситуаций внутри той или иной исторической системы в фиксированном интервале времени.
4. Процесс может быть сменой исторических систем в определенном историческом интервале. В этом выражении он представляет собой последовательность качественно отличных этапов, стадий или фаз в ходе исторического развития.
Очевидно, что последний тип исторических процессов наиболее сложен как в силу того, что выражает развитие наиболее сложного, интегрального компонента исторической реальности, каким и выступают исторические системы, так и потому, что в этот тип могут входить (и, как правило, входят) все другие типы процессов. Поэтому в анализе исторического развития как смены общественных систем разных уровней и состоит главная задача диахронного анализа, который и получил название структурно-диахронного, а еще правильнее его называть системно-диахронным.
Практически структурно-диахронный анализ сводится к трем основным вариантам72. Первый из них выявляет такие характеристики процессов, как продолжительность, частота разных событий, длительность пауз между событиями и т.п. Это простейший вариант анализа, дающий представление об исходном содержании процесса и его внешних характеристиках как системы.
69 О диахронном анализе в научных исследованиях см.: Столяров В.И. Процесс изменения и его познание. М., 1966; Серов Н.К. Процессы и мера времени: (Проблемы методологии структурно-диахронного исследования в современной науке). Л., 1974.
70 О синхронном анализе см.: Галактианов И.В., Энштейн А.Д. О синхронизации как методе исторического познания // Исторический сборник. Саратов, 1977. Вып. 6.
71 См.: Ракитов А.И. Историческое познание. С. 83.
72 См.: Серов Н.К. Указ. соч. С. 20-22.
Второй вариант структурно-диахронного анализа направлен на раскрытие внутреннего временного строения процесса. Выделяются качественно определенные стадии, или фазы, в его развитии, а также однотипные события, образующие функционирующие в нем подсистемы. Так, генезис капитализма, как указывалось, имел такие внутренние стадии, как простая капиталистическая кооперация, мануфактура и фабрика, а структура капитализма складывалась из взаимодействия промышленности, сельского хозяйства, торговли и рынка, города и деревни и т.д. Это - наиболее широко распространенный вариант диахронного анализа исторических процессов.
Третий вариант структурно-диахронного анализа состоит в выявлении динамики отдельных систем или их совокупности на фоне Развития более широкой системы, по отношению к которой исследуемая система выступает как подсистема. Таким будет, например, анализ развития рынка в связи с развитием простого товарного или капиталистического производства или анализ развития общественной мысли в зависимости от хода классовой борьбы или социально-экономического развития. Это наиболее сложный вид структурно-диахронного анализа в его динамическом варианте. Вершиной такого анализа является построение динамических моделей исторических систем. Осуществление этого анализа опирается на два первых варианта и требует динамических данных об изучаемых системах. Трудности, обусловленные формированием таких данных, и сложности анализа динамических рядов показателей ограничивают возможности практического применения этого анализа в исторических исследованиях. Историки преодолевают эти трудности путем синхронного анализа исследуемой реальности, проводя его в различные временные срезы. При обоснованном выборе последовательных временных срезов удается выявить как изменения в развитии систем (прежде всего их структур), так и приблизительные временные моменты качественной трансформации систем. Успех во многом зависит от того, насколько уже определены общие этапы и стадии в развитии процесса как целого. Знание временных границ этих стадий может служить основой при выборе рубежей для синхронного структурно-функционального, да и иного анализа.
В связи с указанным вариантом анализа исторического развития возникает общий методологический вопрос о том, насколько данные статики могут быть использованы для выявления динамики. В целом на этот вопрос может быть дан положительный ответ не только с практической, но и с методологической точки зрения. Положительный ответ следует из рассмотренного выше соотношения действительности и возможности. Действительность, как было показано, есть реализованная возможность прошлого, а возможность является чертой действительности, представляющей объективную основу для будущего, ибо потенции и тенденции будущего всегда заключены в действительности, в текущем настоящем. Следовательно, если анализ того или иного процесса в той или иной временной момент будет не только характеризовать его состояние в данный момент, но и раскрывать возможности его последующего развития, заключенные в данном состоянии, то показатели статики могут быть основой для суждения о последующей динамике. Понятно, что при анализе отдельного временного состояния реальности такие суждения могут быть лишь гипотетическими, так как объективная возможность может реализоваться, но может остаться и нереализованной. Но если рассматривается определенная последовательность статических состояний объекта, то каждый последующий рубеж позволяет выявить, какие возможности предшествующего состояния оказались реализованными, а следовательно, и установить истинность той или иной гипотезы. В принципе существует реальная возможность для разработки конкретных путей и методов использования результатов логического анализа объекта для более глубокого познания его истории.
Таким образом, историческая наука располагает богатым арсеналом общеисторических методов исследования. В сочетании с общенаучными методами и на основе диалектико-материалистического метода это позволяет разрабатывать и применять разнообразные конкретно-научные методы для анализа различных исторических явлений и процессов.
