Характерная форма муравейника
При этом я вспомнила печальную статистику: ежегодно из нашей страны вывозится контрабандой миллионы кубометров ценной древесины, а объемы незаконных рубок настолько велики, что даже Федеральное агентство по лесному хозяйству признает их катастрофическими. Согласно официальным данным 2000-2003 гг., например, «объемы незаконных рубок в России составляли лишь 0,4-0,6% от объемов законной заготовки древесины, тогда как по данным различных независимых источников, объемы незаконной заготовки достигали 20-50%» (источник). Наши совсем не безграничные леса безбожно вырубаются, взамен же никаких мелиоративных мероприятий не проводится. Новый Лесной кодекс вообще, если доверять юристам и гринписовцам, допускает не проводить никаких восстановительных работ на месте вырубок.Более того, находятся и те, кто выступает за более интенсивное освоение лесов (источник).
Как тут не вспомнить книгу Леонида Леонова «Русский лес», написанную еще в ранний хрущевский период с отчаянным призывом сохранять леса и вырубать лишь специально отведенные участки! Конечно, книга эта совершенно глючная, и по ходу чтения (а читать ее лучше вслух, допустим, маме, которая что-то вышивает или мастерит) не раз возникает закономерный вопрос: «Что курил автор?» - настолько это сочинение сумасшедшее.
Сюжет этой книги, которая так сильно врезалась мне в память, я помню, как ни странно, плохо. Что-то там было про сводных брата и сестру и их родителей. Суть книги сводится к описанию вполне реальной ситуации в советской науке: прикрытие «научными» доводами личной неприязни и сведение счетов с конкурентами репрессивными способами. В центре внимания Леонова оказывается история про то, как Вихрова, отца главных героев - молодых замечательных ребят, - травили в 1930-е годы его коллеги – специалисты по лесоводству. Причем возглавлял эту травлю еще с дореволюционных времен заклятый враг ученого, Грацианский, - сотрудник царской охранки. Ну, последний штрих – это, конечно, дань времени, нужно же было объяснить поведение настоящего вредителя – вредителя без кавычек, ведь урон, который реальные грацианские нанесли не только остальным героям, но и в профессиональном отношении, как показывает Леонов, был грандиозным.
Конечно, роман «Русский лес» нельзя читать здравомыслящему человеку, стремящемуся найти краткий, емкий и выразительный отпечаток какой-то определенной мысли писателя. Пятьдесят страниц, на которых стремительно разворачивается действие, чередуются с двумястами пятьюдесятью с бесконечными повторами, выдержками из каких-то кошмарных статей, шизофреническими диалогами и т. п. Квинтэссенция безумия – это сцена в Пушкинском музее, где сын-студент обращается к отцу-ученому примерно так: «Обожаемый фатер!»
Процитирую-ка я отрывок из этой сцены. Прошу учитывать стилистику разговора, словечки, тематику, классовый подход в оценках, а также возраст персонажей.
- Приготовься, сейчас ты увидишь чудо. – Прямиком, мимо памятников Египта, Рима, итальянского Возрождения, Иван Матвеич повлек Сережу к милосской Афродите. – Вот, гляди, таким образом. Что ты скажешь об этом, неистовый юнец?
<…>
- Что ж, это довольно выразительно в смысле, хм… продления вида. И все же, поскольку это родилось в других временах и широтах, я бы приодел ее потщательнее до поры.
- Да ты же просто монах, Серега! – вскипел Иван Матвеич. – Даже не Савонарола, а из пятого века александрийский монах. Опомнись, не кидай камнем… э т о может обидеться и надолго уйти из мира. Перед тобой же человеческая красота…
- …но не моя, - как бы от соблазна опуская глаза, усмехался юноша. – Под таким словом у нас принято понимать совершенную форму, полную не менее высокого содержания… так какие же ведущие идеи нашего времени прельстили тебя в этом камне? Опять же, никакое произведение искусства не существует вне своей среды… так скажи мне, может ли данное служить мне хотя бы пособием к изучению той отдаленной эпохи? Автор кипел в самом котле жесточайших событий и не заметил ни зверства античного рабства, ни ужасов Пелопоннесской войны, ни кровопролитных походов Александра. И вообще это темноватое слово, отец: к р а с о т а. Слишком уж часто оно служило маской неправды и преступленья! Развалины всегда привлекательны в закате, но присмотрись, какие древние гады притаились в их щелях. Нет, в м о ю Элладу это не сгодится. Все еще не сдаешься, отец?
- Возможно, ты кое в чем и прав… но не скрою, мне грустно за твою правоту, Сергей. Обычно люди приходят к сомненьям в благах жизни, лишь насладившись ими.
- Некогда, некогда, отец: надо перевыполнять план жизни, - торжествовал Сережа.
- Что ж, пожалуй, тебе это в некоторой степени удалось…
Подобные диалоги составляют половину книжки. И тем не менее если читать роман вслух, то можно получить огромное удовольствие не только от текста, но и от всевозможных комментариев и реплик.
Вернусь к началу этой записи – к мрачным впечатлениям от небольшого кусочка пустыни, оставшегося еще в Израиле необихоженным. Мне кажется, что перед тем, как съездить в Израиль, нужно обязательно зарядиться художественными произведениями на экологические темы. Тогда от лицезрения райских садов на месте бывшей пустыни вы будете наслаждаться буквально физически. Для этого, конечно, неважно, в тонкостях ли вам известен сюжет «Русского леса» или нет.
Однако мне кажется, нужно помнить универсальный принцип: любое планомерное, разумное действие является результатом мысли и, в частности, реализуемая государственная политика - это реализация убеждений высших правительственных чиновников. Вот почему леоновское описание партийной и научной среды 1930-х годов (за которое писатель получил, между прочим, Ленинскую премию) является выразительным доказательством бездарности сталинского и постсталинского режимов даже в таких, в общем-то, частных вопросах, как приемы ведения сельского хозяйства, лесоводство и т. п. Наши руководители использовали красивые слова, но не реализовывали собственные призывы на практике. В отличие от израильских коллег!
Комментариев нет:
Отправить комментарий